Временная жена - Страница 32

− Это неправда, − хрипло проговорил Кадир, когда смог отдышаться.

− Что неправда?

− Я не говорю этого всем женщинам, Эмили. − Он скрипнул зубами. − Ты снова пытаешься приплести других женщин, но в моих мыслях только ты одна. Я хочу только тебя.

− Прости, − мягко сказала она.

Кадир почувствовал, что она вот-вот расплачется. Он взял Эмили за руку и легонько сжал ее. Он был зол на нее за то, что она вспомнила о его бывших, но понимал, что сам виноват в этом. Сколько раз она выпроваживала его подружек из его спальни! Черт бы побрал его высокомерие и эгоизм!

− Это моя вина, и я знаю это.

− Ты вел себя как богатый избалованный принц, − произнесла Эмили дрожащим голосом. − И я не имею права обвинять тебя в этом. Ты такой, какой есть.

Его затопила волна гнева. И разочарования.

− Я не такой! − практически закричал он. − Это ты меня таким видишь!

Кадир рывком встал с кровати и надел свои восточные одежды. Эмили села, ее глаза ярко сверкали в темноте шатра.

− Что ты делаешь? − испуганно спросила она, и Кадир с трудом подавил желание обнять и утешить ее.

− Мне нужен воздух.

− Прости меня, Кадир, − прошептала Эмили полным отчаяния голосом. − Я не хотела причинить тебе боль.

Он уже развернулся, чтобы уйти, но Эмили вскочила с кровати и судорожно вцепилась в его одежду. Что с ним происходит? Он снова чувствовал себя маленьким мальчиком, который жаждет отцовской любви и снова не получает желаемого. И делает больно другим.

− Ты не бесчувственный. И я тоже, черт возьми! Но ты пугаешь меня, Кадир. Пугаешь до смерти.

Ее слова заставили его остановиться.

− Я напугал тебя? Я никогда бы не причинил тебе боль, я уже говорил это.

− Ты не делаешь этого намеренно. Неужели ты не понимаешь, что я постоянно напоминаю себе о прошедших четырех годах для того, − Эмили перевела дыхание, чтобы не заплакать, − чтобы найти в себе силы уйти и больше никогда не видеть тебя?

Кадиру хотелось дать волю своему гневу и боли, уйти в ночь и подумать о своей судьбе. Но вместо этого он притянул Эмили к себе и обнял так крепко, что мог слышать, как быстро стучит ее сердце. Она дрожала, и Кадир отнес ее в кровать и укутал покрывалом.

− Прошу тебя, Эмили, не оставляй меня. Только не сегодня.

− Я не уйду, − пообещала она.

Кадир снова разделся и лег рядом с Эмили. Она крепко прижалась к нему, словно боялась, что он исчезнет, если она его отпустит хоть на мгновение.

Кадир запустил пальцы в ее волосы, желая запомнить каждое мгновение, проведенное вместе. Она была бесконечно дорога ему, и он не был уверен, что виной тому только лишь сложившаяся ситуация. Но он никогда не узнает этого наверняка: завтра она уедет.

Именно завтра. Сначала он хотел попросить ее остаться на похороны, но теперь понимал, что не сможет вынести ее присутствие, не смея дотронуться до нее. Внутренний голос эгоистично нашептывал Кадиру, что ему не обязательно отправлять ее домой так скоро. Да, они должны будут развестись, но Эмили все еще его жена. Он мог взять ее с собой во дворец и проводить с ней ночи, пока не настанет день коронации.

Кадир закрыл глаза. Волна боли и одиночества накрыла его с головой. Да, он мог это сделать, но он не станет. Потому что это причинит боль Эмили. Потому что она сказала, что боится его. Он хотел четко понимать, что именно она имела в виду, хотел знать, что небезразличен ей, но Кадир понимал: он не может спросить ее об этом напрямую. У них есть одна ночь, а дальше им придется идти разными дорогами.

Как он будет жить без Эмили?

Зажмурившись, он еще крепче прижал ее к себе. Он не знал ответа на этот вопрос. Но он твердо понимал, что должен отправить Эмили в Чикаго именно завтра, чтобы не причинить ей еще больше страданий.

Эмили проснулась до рассвета. Она чувствовала себя уставшей и обессиленной, но это не помешало ни ей, ни Кадиру. Сейчас они любили друг друга медленно и нежно.

Чуть позже они умылись, оделись, позавтракали свежеиспеченным хлебом с маслом, медом, фруктами и кофе, сели в «лендровер» и поехали обратно в столицу. Они почти не говорили, но Кадир крепко держал ее за руку всю дорогу. Во дворце знали об их прибытии, поэтому уже встречали.

Они приехали во дворец около полудня, и у Эмили больно сжалось сердце оттого, как изменилось выражение лица Кадира. Он спрятал все свои чувства и эмоции и выглядел как высокомерный правитель. Она думала о его сложных отношениях с семьей, и ее сердце разрывалось от боли и жалости к нему. Эмили хотела протянуть руку и дотронуться до него, но просто не могла этого сделать.

То, что связывало их прошлой ночью, исчезло. Он даже ни разу не взглянул на нее с тех пор, как они вышли из машины. Небольшая группа мужчин окружила его, и один из них начал что-то быстро записывать в блокнот по мере того, как Кадир говорил по-арабски. Видимо, это его новый личный ассистент. Сердце Эмили сжалось от дурного предчувствия, когда один из слуг жестом пригласил ее проследовать во дворец. Когда они стояли в сводчатом зале, где все собрались, чтобы встретить нового короля после его ночного бдения по усопшему отцу, Кадир обернулся и встретился взглядом с Эмили.

Его взгляд был совершенно непроницаемым, но сердце Эмили забилось чаще. Это был взгляд человека, потерявшего всякую надежду, и ей хотелось закричать, что они его не получат, что он принадлежит только ей.

Но он ей не принадлежит и никогда не принадлежал.

Эмили продолжала смотреть на Кадира, даже когда он отвел взгляд и начал что-то говорить присутствующим в зале. Его голос гремел над головами, отражаясь от стен огромного помещения. Хотела бы она знать, о чем он говорил, но никто не удосужился ей перевести речь Кадира. Ее уже выкинули из его жизни.