Временная жена - Страница 19

Он не собирался так ее целовать. Это должен был быть сладкий поцелуй для наблюдавших за ними мужчин. Этот поцелуй должен был показать всем, что Кадир привез домой жену, которой очарован. Показать, что его чувства серьезны.

Сладкий поцелуй для новоиспеченной жены, а не этот жаркий, шокирующий, эротический танец языков. Ему пришлось напомнить себе, что это Эмили.

Эмили… Что-то внутри его ответило узнаванием на этот поцелуй. Он узнавал ее, узнавал ее губы. Она была такой роскошной, такой сексуальной − куда сексуальнее, чем он мог себе представить. В ней было что-то такое, что просто сводило его с ума, Кадир не испытывал такого чувства очень и очень давно − с тех пор, как он был пылким юношей и еще только узнавал свое тело и то, как оно реагирует на женщину. Кадир чувствовал себя жаждущим ласк мальчишкой.

Нет, это не может быть правдой. Ему тридцать лет! У него было много любовниц, но он не был таким уж пресыщенным. Наверняка какая-то женщина уже волновала его так же сильно, он просто не мог вспомнить. А ему стоит прекратить эти показные проявления чувств, чтобы не смущать ни себя, ни Эмили. Он и так уже потерял контроль над реакциями своего тела.

Кадир неохотно оторвался от губ Эмили и услышал ее судорожный вздох. Ее глаза распахнулись, и на мгновение Кадир увидел все, что в них таилось. Желание, смущение, потребность, боль − так много эмоций переполняло эти прекрасные глаза, прежде чем она опустила взгляд. Ее пальцы все еще судорожно сжимали его одежду. Кадир подумал, что она может разжать пальцы слишком поспешно и выйти из роли, но она не подвела. Только не Эмили. Она мягко выпустила ткань и провела пальцами по его груди, глядя прямо ему в глаза.

Застенчивая, отчаянно влюбленная невеста. Кадир гордился ею, хотя это было не совсем то, чего он от нее ожидал. Он хотел, чтобы она была смелее и раскованнее, но для первого раза ее реакция была идеальной.

Она была удивительной, его Эмили. И очень красивой.

Люди Гвидо превратили ее в совсем другую женщину. Они всего лишь подчеркнули ее и без того прекрасное тело, выделили зеленые кошачьи глаза, высокие скулы и волосы цвета шоколада. Не говоря уже о губах, которые он только что целовал. Кадир редко видел, как эти губы улыбаются, но сейчас… Влажные, припухшие от поцелуя, сладкие, как мед…

Как он мог не замечать ее очарование целых четыре года?

− Сможешь спуститься по ступенькам? − спросил он, потому что нужно было сказать хоть что-то.

Он все еще чувствовал покалывание в кончиках пальцев, а сердце неистово билось в груди после сумасшедшего поцелуя.

− Я постараюсь, − тихо ответила она, окинув взглядом ступени трапа.

Кадир крепко взял ее за руку:

− Я держу тебя, Эмили, и не дам тебе упасть.

Эмили улыбнулась, но она все еще выглядела ошеломленной. Кадир почувствовал укол вины. Он втянул ее во все это и уже не был уверен, что поступил правильно. Тем не менее дело сделано, и пути назад уже нет.

− Я знаю.

− Ты мне доверяешь? − внезапно спросил он.

Кадир вдруг понял, что ему хочется, чтобы хоть что-то было настоящим. Он вернулся в Кир после долгого отсутствия, а его отец, вызывавший в нем противоречивые эмоции, умирал. Кадиру казалось, что земля стремительно уходит у него из-под ног.

Ему нужно было что-то − или кто-то, − чтобы удержаться. Что-то, что внесло бы смысл в его жизнь. Хотя бы ненадолго.

Эмили сжала его руку. Прикосновение было легким, даже неуверенным.

− Я доверяла тебе четыре года, Кадир. И буду верить и дальше.

Кадир поднес ее руку к губам и поцеловал, не прерывая зрительного контакта. От него не укрылась дрожь, прошедшая по ее телу, как и ответ его собственного тела.

Глава 8

«Этого не должно было случиться», − подумала Эмили, входя в отведенную ей комнату, пол которой был искусно выложен сине-золотой мозаикой.

Стены были выкрашены в белый цвет, чтобы не отвлекать гостей от яркого убранства помещения. Эмили оглянулась: ей понравились маленькие уютные диванчики с разноцветными маленькими подушками. Ванная комната по размеру превосходила по размеру отцовский дом в Чикаго. Огромная ванна на мраморных ножках занимала почти все пространство, а в углу стояла душевая кабинка. Просторная гардеробная примыкала к ванной комнате.

Это была их с Кадиром комната, а не ее личная спальня. Они будут спать в одной комнате, как и положено мужу и жене. И как только она не догадалась? Конечно, Кадир знал об этом и не предупредил ее. Может, он просто не хотел волновать ее?

Эмили вдруг вспомнила, как он поцеловал ее, когда они выходили из самолета. При всех. Она просто таяла в его руках, позабыв обо всем на свете. Она практически потеряла голову от его поцелуя. О господи, она даже забыла, что это всего лишь игра! Эмили приложила руки к своим пылающим щекам.

Это же принц Кадир аль-Хасан, известный плейбой. Эмили проработала с ним четыре года, и сколько женщин перебывало в его постели за это время? Тысячи! Надо взять себя в руки. Кадир − ее босс, и все, о чем она должна думать, − это деньги, которые она получит за свою работу.

Поцеловав Эмили у всех на виду, Кадир, приобняв ее за плечи, дежурно улыбнулся встречающим его людям. К нему подходили по очереди, учтиво кланяясь и улыбаясь, и Кадир тихо говорил с ними о чем-то по-арабски. Эмили же ничего не оставалось делать, как послушно стоять рядом с Кадиром. Ее ноги уже начали гудеть от усталости, а толпа желающих подойти поприветствовать Кадира все не уменьшалась.

Наконец-то ее мучения закончились, и Кадир провел ее к черному лимузину. Кадир учтиво распахнул перед ней дверцу и сел рядом с ней. Его помощник устроился напротив них, и машина направилась к королевскому дворцу.